«Быть честным и профессиональным журналистом, а не пропагандистом позорным — это уголовное преступление и экстремизм в путинской России!» Последние слова журналистов Сергея Карелина, Константина Габова и Артема Кригера, которых судят по делу об «участии» в ФБК
В Нагатинском районном суде Москвы завершается рассмотрение дела журналистов Антонины Фаворской, Сергея Карелина, Константина Габова и Артема Кригера, которых обвиняют в участии в деятельности «экстремистского сообщества» ФБК. На заседании 10 апреля гособвинение запросило для подсудимых по 5 лет и 11 месяцев колонии, а журналисты выступили с последними словами. Суд проходит в закрытом режиме, но «Новая газета» и SOTAvision сумели получить тексты выступлений Карелина, Габова и Кригера. Текст последнего слова Фаворской, как сообщается, не пропустила цензура.
Сергей Карелин
видеожурналист, сотрудничавший с Associated Press и Deutsche Welle
Добрый день уважаемый суд, уважаемая судья и уважаемый представитель государственного обвинения! И всем остальным, кто тут присутствует, тоже здравствуйте! Вот и заканчиваем мы наши многократные незабываемые встречи, и я хочу воспользоваться своим правом высказаться без «согласования с органами государственной власти». Про обвинение и процесс говорить бессмысленно: моя прекрасная адвокат это сделала куда лучше, чем я могу.
Считается, что одним из смягчающих обстоятельств является «раскаяние в содеянном». В содеянном должны раскаиваться преступники. Я же нахожусь в тюрьме за свою профессиональную деятельность, честное и беспристрастное отношение к журналистике, ЗА ЛЮБОВЬ к моей семье и стране.
Так как про свою работу я говорил в прениях, а сейчас могу высказаться о том, о чем хочу. Я попробую через вас обратиться к самому дорогому мне человеку — моей дочери Мире, которую я уже не видел 11 месяцев. И непонятно, когда увижу. Вы же понимаете, что если суд признает меня виновным, вместе со мной наказание понесет вся моя семья: от моего деда, которому, как я и говорил, 101 год, он ветеран «ржевской мясорубки», мои пожилые родители, которые держатся как могут, и прежде всего — моя прекрасная дочь!
Никогда не думал, что мой ребенок тоже станет жертвой политических репрессий, как были признаны дети тех, кто был репрессирован в 1930-е… Вы можете представить про своих детей такое?!
И да, я, конечно, «папа в командировке», как и многие сейчас, как и все люди тогда! Я не знаю, когда смогу ее увидеть, тем более обнять….
В общем, попробуем рассказать моей дочери сказку.
Ну что же, где-то в каком-то царстве-государстве, где были молочные реки и кисельные берега, дубы, березы, яблони и вишни, чертополох, мята и кукушкин лен… Где-то в такой большой и прекрасной стране жил-был человек. Был он рассказчик: не сказочник, а повествователь! Он ездил в разные города и веси своей необъятной страны, чтобы рассказать о том, что происходит вокруг, как живут люди, о том, что они думают и делают. Всем нравились эти повествования. У рассказчика была семья и маленькая прекрасная дочь, к которой он всегда спешил домой, чтобы обнять и рассказать очередную историю. Однажды он был в экспедиции на Севере, там, где небо переливается всеми цветами радуги, а называют это северным сиянием. Как всегда, спешил он вернуться к своей малышке, чтобы рассказать про свои приключения, про волшебное небо, про людей, живущих там, где так много снега, и даже может быть про оленей. Как вдруг темные силы обступили его со всех сторон, он не мог разобрать, как они выглядят, так как лица их были скрыты. Его схватили и заточили в замок, из которого не было выхода.
И начались совсем другие приключения, но не веселые, как раньше, а очень страшные. Рассказчику сказали, что он плохой, не так и не то рассказывал, поэтому будет заточен в неволе и не сможет еще долго увидеть свою принцессу, чтобы обнять ее и рассказать истории. Загрустил рассказчик: «Как же так, ведь он всегда говорил только правду, так как знал, что ложь — это плохо: тот, кто врет, становится нехорошим и злым».
Через какое-то время его посадили на поезд. «Может быть, меня везут к моей принцессе?» — подумал он, но нет.
Его просто перевезли в замок побольше, где стены потолще, окна поменьше, а на окнах решетки. И было таких людей там очень много, так много, что они почти не влезали в большой замок, было очень тесно. Хмурые стражники следили, чтоб никто не делал ничего без спроса, а злые собаки лаяли так, что и улыбаться совсем не хотелось.
Теперь все эти люди просыпались, когда им скажут, ели, когда разрешат, и ходили гулять по расписанию в темные узкие дворы с высокими стенами, где только и видно маленький кусочек неба, да и то не всегда.
Многим говорили, что они делали что-то не то и не так. И рассказчик понял, что он совсем не один такой, а это очень важно, потому что, когда человек один, его гораздо легче сильно напугать, он загрустит и сдастся. Очень важно помнить, что нас таких, для кого важна правда, совесть, доброта, любовь и семья, — много.
Так рассказчик вспомнил, что радость можно найти даже в самом темном месте, и он начал писать письма — всем, кому может, а своей принцессе прежде всего. И каждый раз, когда он получал ответ, в этом мрачном замке становилось немножечко светлее на какое-то время. И, вооружившись этим светом и радостью от каждого письма, правдой и честностью своих рассказов, любовью к своей дочери, понял рассказчик, что сможет справиться и с этим невероятно сложным и опасным приключением, чтобы вернуться к своей принцессе. Потому что любовь всегда победит, как и добро всегда побеждает зло, а свет — тьму.
Константин Габов
продюсер, работавший с Reuters и «Белсат»
Ваша честь! Сегодня меня судят за мою профессиональную деятельность. Всю свою жизнь, работая журналистом в самых разных изданиях, я действовал в строгом соответствии с Конституцией Российской Федерации, согласно статье 29 которой каждому гарантируется свобода мысли и слова. Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается. Я никогда не был членом никакой политической партии. Всегда считал своим долгом журналиста объективное выражение мнения людей самых разных взглядов, помогая им в том, чтобы власть их услышала.
Еще весной прошлого года я делал материалы про суды над активистами, ранее — про ликвидацию «Мемориала», закрытие Сахаровского центра, разгон Московской Хельсинкской группы. Оперативные сотрудники Федеральной службы безопасности навели справки о моей трудовой деятельности от городского телеканала Сыктывкара до крупнейших мировых СМИ, таких как Reuters.
Почему-то платеж от немецкой компании Deutsche Welle в мае 2024 года указан Росфинмониторингом при внесении меня в реестр экстремистов и террористов, а съемки для телеканала Current Time («Настоящее время») и «Радио Свобода» стали эпизодом этого дела.
Только по одному эпизоду из пяти есть свидетели. Участники опроса подтверждают, что интервью проводилось мной. Этот ролик был выложен на канале «Навальный LIVE» 23 января 2024 года под названием «Оказавшись перед Путиным, что ты ему скажешь?».
Следователи Главного следственного управления Следственного комитета России не установили, что я состоял в переписке с членами ФБК, получал задания и деньги от них, был подписан на ресурсы, связанные с Навальным, делал репосты или оставлял лайки. Отдельно скажу, что у меня за всю жизнь не было ни одного административного правонарушения. Теперь судят по одной из самых серьезных статей Уголовного кодекса России раздела «Преступления против конституционного строя» — «Участие в экстремистском сообществе».
Я прекрасно понимаю (как культуролог по образованию), в какой стране живу. За всю историю Россия не была другой, ничего нового в нынешней ситуации нет. Россия всегда отличалась тем, что умела создавать проблемы не только своим гражданам, но еще и соседним странам. Занятие независимой журналистикой приравнено к экстремизму. Такая категоричность — следствие поляризации общества.
Я регулярно получал ехидные комментарии, что я — «иностранный агент». А от эмигрантов — «остался, значит, все устраивает». Но я беру примеры с героев своих сюжетов, которые несмотря на угрозы и реальный тюремный срок, остались в России и продолжают работу. Знаю, что многие пришли в суд.
Не спорю, сейчас выражать личную позицию чревато, но иметь ее пока не запрещено. Несмотря на давление, продолжают работать адвокаты, правозащитники, волонтеры. Спасибо им всем за реальную помощь.
Даже находясь за решеткой, я уверен, что о событиях и проблемах России нужно говорить из России. Работать в таких экстремальных условиях сложно, но возможно. Главное, что это необходимо.
Необходимо показывать, что в стране есть и другая точка зрения, что живут люди, с которыми можно и нужно разговаривать, не все в России в угаре.
Это важно как для внутреннего зрителя, так и для зарубежной аудитории.
Я всегда был патриотом России и малой родины — Республики Коми. Своей работой стремился показать стране и миру ее людей, культуру, традиции. Моя родина — Коми — печально известна своими тюрьмами, куда нередко отправляли за свободу мысли и слова. Именно поэтому я и мои земляки так ценят и первое, и второе.
Все обвинения против меня не имеют под собой оснований и не подтверждены доказательствами. Я всегда действовал в рамках закона и в соответствии с Конституцией, защищая право каждого на свободу мысли и слова.
Моя работа заключалась в том, чтобы давать голос тем, кто не может быть услышан, и освещать важные события, которые касаются жизни общества. Я верю, что журналистика — это не преступление, а важная часть демократического процесса.
Мы должны помнить, что каждый голос важен, и только вместе мы сможем изменить ситуацию к лучшему. Я надеюсь, что однажды мы увидим страну, где свобода слова будет не просто правом, а неотъемлемой частью жизни каждого гражданина».
Антонина Фаворская
журналистка SOTAvision
Письмо с последним словом журналистки, сообщила SOTAvision, не пропустила цензура ФСИН. Выступление журналистки с последним словом продолжалось около часа.
Артем Кригер
журналист SOTAvision
Ваша честь, я хочу вам рассказать историю свободного человека в несвободной стране. Меня зовут Артем Кригер, мне 24 года. Я пишу последнее слово, сидя в камере в спецблоке СИЗО «Матросская Тишина» в феврале 2025 года. Начинаю писать первые строки своего последнего слова и думаю, что если дать почитать начало моего выступления, то можно прийти к выводу, что пишет все это особо опасный преступник перед приговором, потому что кого еще будут держать в изоляции в СИЗО в Москве, если не преступника? Задаю я себе логический вопрос. Но не все так просто в стране под названием «Российская Федерация». Дело в том, что это последнее слово пишет не особо опасный преступник, а обычный журналист Артем Кригер!
Артем Кригер содержится в заключении и в изоляции от общества уже 8 месяцев, а также внесен в список Росфинмониторинга «экстремистов и террористов» только за то, что я добросовестно на протяжении четырех с половиной лет выполнял свои профессиональные обязанности в качестве честного, неподкупного и независимого журналиста. Основа обвинения уголовного дела: «участие в экстремистском сообществе». Можем вспомнить в данном случае писателя Джорджа Оруэлла, который писал: «Говорить правду во времена всеобщей лжи — это экстремизм».
Только я перефразирую слова великого писателя: «Быть честным и профессиональным журналистом, а не пропагандистом позорным — это уголовное преступление и экстремизм в путинской России!»
Как так вышло и получилось, что Артем Кригер оказался в тюрьме в 2024 году? Проведем небольшой экскурс в мою жизнь. Я всегда хотел быть журналистом, мне безумно нравилось снимать видео, создавать репортажи на различные темы, придумывать сюжеты, генерировать идеи для роликов. Кто-то же хочет стать пилотом, пожарным, писателем или врачом, а я хотел всегда быть журналистом. Глаза загорались, сердце начинало биться чаще при мысли, что я работаю журналистом, доношу людям информацию посредством видеосюжетов и текстов.
Вышло так, что уже в школе я начал заниматься созданием видеороликов, придумывал идеи для репортажей, писал статьи на различные темы. Все это делал с одной целью: чтобы прокачать себя, набраться опыта и прийти к выводу, что это моё! Со школьной скамьи я знал, что моя жизнь будет безраздельно связана с журналистикой! Даже после поступления в вуз не по направлению «журналистика». В ходе обучения все равно занимался исключительно журналистской деятельностью.
В 2020 году я связал себя с изданием SOTAvision, начал делать включения с уличных акций в Москве, проводить интервью с различными спикерами в студии, делать опросы на улицах на волнующие социально-политические темы. Я настолько полюбил это дело, что можно сравнить с какой-то зависимостью, когда ты постоянно хочешь быть в кадре, выходить в эфир, быть в окружении людей и не можешь больше без этого. За годы работы в сфере медиа, я невероятно вырос в плане личностного роста, стал настоящим профи своего дела. Немного позже стал сотрудничать со многими другими изданиями.
Я занимался, занимаюсь и буду заниматься социально-политической журналистикой. Все риски, которые были из-за работы, я осознавал и понимал. В нашей стране быть независимым, честным и профессиональным журналистом, работать в независимом СМИ — это огромный вызов, так как есть риск попасть в тюрьму, быть убитым, иметь большие финансовые проблемы. Если все это обобщить, то лучше всего тут подойдет выражение: «испытать на собственной шкуре все прелести репрессивного государства».
Так оно и произошло в сентябре 2022 года, когда меня задержали во время проведения прямого эфира в центре Москвы на Смоленской площади, а потом по решению судьи Королевой Головинского районного суда был отправлен под административный арест. К тому времени, когда меня отправили в спецприемник, где я пробыл 5 суток, я уже работал в сфере медиа 2,5 года. Это был четкий и явный посыл, обращение со стороны государства персонально ко мне: «Артем, нас, мягко говоря, не очень воодушевляет то, что ты делаешь, заканчивай с этим, посиди и подумай над своим поведением». Я сидел и думал, благо времени было предостаточно. Я сопоставлял, хочу ли я продолжать заниматься журналистской деятельностью, когда уже многие мои коллеги по цеху к тому времени покинули страну, а я сижу в камере и думаю, что делать дальше.
Тогда в сентябре 2022 года я решил, что не хочу покидать Россию, останусь, выйду на свободу и с утроенной силой начну работать!
Я не хотел бежать, не хотел бояться, у меня было желание настоять на том, что заниматься журналистикой в России можно и нужно, если надо за это мое убеждение заплатить свободой и жизнью. Это не высокопарные слова, я действительно так думал в феврале 2025 года. После отбытия административного ареста я вышел и пообещал сам себе, что никогда не уеду и продолжу работать, страх за себя подавил в себе.
Артем Кригер продолжил работать с еще большим энтузиазмом и порывом. С сентября 2022 года по июнь 2024 года я оставался в России, творил, созидал, генерировал в журналистике, делал интервью, снимал опросы, выходил в эфир с улиц Москвы и освещал многие резонансные события. Когда у меня появилась возможность покинуть Россию на несколько дней, чтобы отдохнуть, меня многие знакомые уговаривали остаться, но я всегда отвечал: «Почему я должен бояться? Что я делаю такого? Я обычный журналист, не преступник». С такими установками я жил и работал до 18 июня 2024 года, когда за мной пришли… Просто вломились ко мне в квартиру, положили меня лицом в пол, а потом посадили в СИЗО. Мне ограничили свободу, и теперь я не могу работать. Есть возможность только сидеть в камере и писать последнее слово.
Сейчас же я бы хотел вернуться в настоящее из экскурса моей истории жизни в историю России и вспомнил, как граждане равнодушно наблюдали за становлением безумия, неадекватности, диктатуры в нашей стране! История России, мягко говоря, не то, что хотелось бы вспоминать, потому что настоящих светлых моментов и периодов не так много, но вспомнить есть что!
Вернемся в 90-е годы, когда рухнула тоталитарная, античеловеческая и смертоносная советская диктатура, распалась «Империя зла». Как охарактеризовал ее великий республиканец, президент США Рональд Рейган. Союз распался на 15 независимых республик. На свет появилась Россия с новым флагом (бело-сине-красным). Этот флаг символизировал в 90-е победу свободной России над тоталитарным злом. Когда сотни тысяч людей под этим флагом защищали Белый дом в августе 1991 года, люди одержали победу над хунтой из ГКЧП, над Белым домом взвился триколор!
Казалось, что зло отступило, безумие ушло навсегда, неадекватности больше не будет, а будет развитие конкуренции, открытость миру, дружелюбие и свобода внутри страны.
В 90-е Россия кардинально изменилась: вместо убогой плановой экономики стала рыночная, страна открылась цивилизованному миру. В Россию заходили все блага цивилизации, какую сферу ни возьми. Везде был прогресс, новизна и кипела жизнь после 70 лет СССР! Отсутствовала цензура в СМИ, журналисты не боялись критиковать высшее руководство страны, проблемы не замалчивались, появились такие прекрасные телепрограммы: «Взгляд», «Тема», «600 секунд», «Куклы», «Час пик». Радио и печатные издания могли говорить и писать все что угодно, не было страха у журналистов перед государством. Это самое главное завоевание 90-х годов — люди перестали бояться. Если взять политику, экономику, культуру и другие сферы, все они были объединены общим знаменателем: отсутствием страха. Если бы тогда журналистам сказали, что их коллег из XXI века в 2000-х будут убивать и сажать по абсурдным обвинениям, то они бы не поверили и покрутили пальцем у виска.
Свободные 90-е подходили к концу, XX век заканчивался, Борис Николаевич Ельцин решал, на кого сделать ставку и передать бразды правления. Его окружение сделало ставку на офицера КГБ в отставке. В августе 1999 года Путин был назначен премьер-министром. С низким стартом заход на должность президента РФ. В сентябре 99-го года Владимир Путин произнес известную фразу: «Мы будем преследовать террористов везде, если в туалете поймаем, то мы и в сортире их замочим». Спустя три месяца Путин поехал на Лубянку и принял участие в открытии памятной доски Юрию Андропову. Именно при нем создали 5-е управление КГБ, главная задача и особая цель этого управления — преследование диссидентов, всех несогласных, фабрикация уголовных дел по политическим мотивам и отправка их в психушки, тюрьмы. При Андропове КГБ с утроенной силой начал бороться с диссидентами, со всеми, кто был не согласен с советской властью.
Мне кажется, что эти два ключевых события определили и задали весь дальнейший курс России после ухода Ельцина. В стране начала устанавливаться идеология «мочизма» и «андроповщины».
По итогу все так и вышло. В нулевые годы полностью «замочили в сортире» все независимые СМИ: от федерального телевидения до радио и печатных газет, произошла тотальная зачистка политического поля внутри России, никакой больше конкуренции нигде, от слова совсем. В течение нулевых, какую сферу ни возьми, происходила консолидация вокруг центра, только Кремль решал, что можно, а что нет. Все были прижаты к ногтю, а кто не хотел «прижиматься», тем моментально объясняли правила игры, как это было с арестом [Михаила] Ходорковского в 2003 году. Тогда весь крупный бизнес понял, что время изменилось. Разгром НТВ этому яркий пример.
В нулевые годы стало понятно, что за честную журналистику убивают: убийство Юрия Щекочихина в 2003 году, убийство Пола Хлебникова в 2004 году, Анны Политковской — в 2006-м и Анастасии Бабуровой — в 2009-м. Таким образом, в нулевые годы заложили фундамент и основы абсолютно непригодной среды для журналистов.
2010-е годы уровень агрессии вышел на новый уровень, особенно ярко и ясно стало все понятно после 2012 года. После событий на Болотной площади и когда началась Крымская весна. Мы пришли благополучно к тому, что мы имеем в 2025 году — абсолютно зачищенную информационную поляну. Осталась только одна точка зрения — российской власти. Есть только одна точка зрения, что все кругом враги и предатели, весь мир против нас, мы — оплот справедливости и нравственности. Коней на переправе не меняют — как идеология Чучхе в Северной Корее. Журналистам независимых изданий предложено несколько вариантов: эмиграция, тюрьма, уход из профессии. Страшный экскурс получился в историю современной России, не так ли?
На примере экскурса в мою историю жизни, как я хотел стать журналистом, шел к этому и добился этого целиком и полностью на примере экскурса в историю нашей страны. Логично задать себе вопрос: зачем, Артем, ты пошел по этому направлению? Зачем тебе все это надо было в начале 2020 года? Ты стал заниматься независимой журналистикой, ты — мазохист и самоубийца? Так хорошо знаешь историю России, а тут вдруг такой бесстрашный шаг. Я же отвечаю: может, потому, что я имею на это право. Я такой, какой есть, не хочу себя менять, обманывать, под кого-то подстраиваться.
Я хочу доносить людям правду из России, находясь в стране и работая тут, принимая все риски на 100%. Я же начал свое становление в журналистике, когда информационная поляна была полностью зачищена на уровне федерального ТВ, радио и печатных СМИ. Оставались только независимые сетевые издания, где я себя и реализовал. С каждым годом риски увеличивались, а я не отступал, не хотел бояться. Хотя становилось все больше «иноагентов», «экстремистов» и «террористов», постоянный прессинг на журналистов. В этой сложной атмосфере был вынужден продолжать работать. Я сам себе в последние месяцы на свободе признавался, что мой будущий арест — вопрос времени. Я отдавал себе отчет и не уехал из России.
Теперь хочу высказаться по поводу настоящего и будущего России. Так, как моя жизнь в стране привела меня в тюрьму. Когда я рос, ходил в школу, а потом — в вуз, затем работал журналистом, я не мог и не могу понять, откуда у нашей страны такое стремление мстить всему миру.
Иногда складывается впечатление, что мы, как страна, созданы только для того, чтобы показать на собственном примере, как надо жить. Не делай как Россия, тогда все будет хорошо.
Сейчас многие «ура-патриоты» орут, что у нас особый путь, что мы должны вместе с мировыми изгоями (Ираном, Северной Кореей, Венесуэлой и другими) объединиться против цивилизованного мира. Строить какой-то непонятый многополярный мир, расправляться с врагами и «пятой колонной» внутри России, вести агрессивную политику снаружи. Скажите мне, а в чем тут особый путь? Такой путь абсолютно идентичный, как у любого авторитарного государства, ничего нового и сверхъестественного. Концлагерь внутри, агрессия — снаружи. Это азы любого тоталитарного режима. Я же настоящий патриот России, я хочу, чтобы моя страна была не в изоляции, чтобы нас уважали в мире, а не боялись, чтобы у нас была свобода внутри страны, чтобы такие, как я, могли спокойно работать в журналистике, не опасались за свою свободу и жизнь, чтобы мы стали настоящим демократическим государством, а не являлись тоталитарной страной. Неужели это так сложно? Если надо в 2025 году за свое это убеждение и за свою позицию платить ценой свободы, я готов!
Никто и никогда меня не сможет заставить уверовать в то безумие, которое мне хотят навязать вся тюремная, оперативно-следственная, прокурорская и судебная системы. Что я являюсь экстремистом, преступником, должен сидеть, потому что преступил закон. Никогда я в это не поверю до своего последнего вздоха и удара сердца, я буду всегда говорить, что произошло со мной 18 июня 2024 года, в день моего задержания, до даты моего освобождения. Пусть история нас рассудит и расставит все точки над «i». Закончу свое последнее слово такими словами: «Свободу Артему Кригеру! Выпускай! Долой безумие и неадекватность, пусть восторжествует здравый смысл! Силы добра на моей стороне!»
Приговор журналистам, обвиняемым в участии в деятельности «экстремистского сообщества» ФБК, вынесут 15 апреля.
Фотографии: Максим Шеметов / Reuters / Scanpix / LETA; SOTAvision