Что должно произойти, чтобы Украина и Россия договорились о мире? Интервью Дэна Райтера, автора книги «Как заканчиваются войны»
После победы на выборах Дональд Трамп возобновил процесс мирных переговоров между Россией и Украиной. В Эр-Рияде прошли уже две встречи между делегациями, которые, однако, пока не привели к прекращению огня. О том, может ли челночная дипломатия последних месяцев стать основой долгосрочного мира и какие факторы важны для завершения конфликта, «Медуза» поговорила с доктором политических наук Университета Эмори и автором книги «Как заканчиваются войны» Дэном Райтером.
— Вы написали книгу о том, как заканчиваются войны и что на это может повлиять. Если совсем коротко, то каковы главные условия завершения войны?
— Об этом непросто думать таким образом, учитывая жестокость войны, но одна из ее важных составляющих — торг. Он чем-то похож на продажу автомобиля, когда вы договариваетесь о цене с покупателем. Или на переговоры между профсоюзом и руководством компании, когда они обсуждают условия прекращения забастовки. Так же и во время войны несколько сторон договариваются об условиях ее завершения. Боевые действия продолжаются до тех пор, пока не будут найдены минимальные условия, с которыми участники могут согласиться. Есть два фактора, которые могут помочь сблизить позиции, чтобы сделать заключение мира более вероятным.
Первый — это информация. Одна из причин, по которой стороны не соглашаются с требованиями друг друга, — это разное видение будущего на поле боя и того, кто покажет лучший результат. Поэтому, если обе стороны оптимистичны касаемо своих военных перспектив в конфликте, им сложнее прийти к соглашению. Так же как и если обе стороны выжидают истощения противника.
Россия ждет, когда Запад и США откажутся от помощи Украине, чтобы она ослабла. Украина также ждет, когда проблемы с вооружением и экономикой начнутся у России.
Второй фактор — это доверие. Даже если стороны придут к соглашению, как можно быть уверенным в том, что противоположная сторона будет соблюдать его правила? В случае профсоюза и компании это меньшая проблема — вы подписываете контракт, его нарушение можно обжаловать в суде. Но в случае с двумя государствами все сложнее, они могут его легко нарушить.
Причем с Украиной и Россией это уже случилось. В 1994 году Россия подписала Будапештский меморандум, который обязывал ее уважать границы Украины. Несмотря на это, Россия сначала захватила Крым, а затем развязала полномасштабную войну.
Требования России и Украины для заключения мира постоянно меняются, поскольку лидеры действуют стратегически и не всегда честны в том, что декларируют. Главные минимальные требования России — это сохранение захваченных территорий, отказ Украины от вступления в НАТО и ограничение на иностранную помощь украинской армии даже после подписания соглашения о мире. Украина, с другой стороны, хочет вернуть себе оккупированные территории и сохранить иностранную военную поддержку.
Сейчас позиции сторон противоположны.
— Что должно произойти, чтобы условия, на которых стороны согласны на мир, сблизились?
— Это вопрос, на который все хотят знать ответ. Сейчас мой главный страх в том, что мир может быть достигнут, только когда одна из сторон начнет терпеть значительные военные неудачи. Когда это произойдет, мы не знаем.
Одна из причин, почему все будет определять ситуация на поле боя, — последние социологические опросы, согласно которым украинское население готово продолжать борьбу, чтобы не идти на территориальные уступки и стремиться к вступлению в НАТО. Путин тоже хочет воевать, несмотря на существенные потери.
Если одна из сторон начнет терпеть значительные военные неудачи, ей, вероятно, придется принять очень тяжелую сделку. В случае России такой неудачей может стать исчерпание запаса танков в начале 2026 года. Когда это произойдет, российская армия потеряет способность захватывать территории и успешно вести войну. Также у России могут возникнуть проблемы с личным составом. Уже сейчас она прибегает к помощи северокорейских солдат и населения, на которое ей не стоило бы полагаться (вероятно, речь идет о мобилизованных, — прим. «Медузы»).
В то же время Украина гораздо меньшее государство. Она также полагается на население для снабжения армии, но гораздо большая проблема для них — остановка военной помощи. Мне кажется, что даже если США бессрочно прекратят военную помощь Украине, то это не будет большой проблемой в случае увеличения помощи от европейских стран, в первую очередь Германии и Франции. Поэтому война может продолжаться еще как минимум несколько месяцев.
— Возможно ли вообще договариваться с Россией, учитывая, что у нее есть огромное преимущество, в том числе ядерное оружие?
— Мне кажется, ядерное оружие не сильно поможет России. Его использование стало бы переломным моментом совсем не в пользу Путина, поскольку это может привести к прямому участию НАТО в войне.
Да, Россия гораздо больше, чем Украина, но она не показала больших успехов в этой войне. По тем данным, что мы видим, уровень их потерь гораздо выше, чем у Украины.
— А в целом возможно ли разрешить конфликт на переговорах, если на поле боя существует пространство для наступления? Были ли такие прецеденты?
— Это зависит от соотношения затрат и выгоды. Даже если страна в состоянии продолжать войну, она может решить не делать этого из-за слишком высоких издержек.
Такие примеры есть. К примеру, война в Персидском заливе, когда силы США и коалиции примерно за 100 часов с минимальными потерями освободили Кувейт. После этого они могли вторгнуться в Ирак и захватить Багдад — у них была эта возможность. Но Белый дом во главе с Бушем решил не делать этого, поскольку дипломатические издержки были бы слишком высокими.
Поэтому США, даже несмотря на успешную перспективу на поле боя, выбрали прекращение огня. Поэтому в каждом конфликте существует надежда, что обе стороны придут к миру.
Однако я не уверен, что Москва подходит к переговорам добросовестно. Мне кажется, что они участвуют в них скорее для вида, чтобы показать другим странам свои мирные намерения.
Моя главная надежда, что все переговорщики узнают друг друга поближе и будут лучше понимать, чего хотят оппоненты. Это может их [Россию и Украину] сблизить. В то же время я не думаю, что переговоры в Саудовской Аравии приведут к прекращению огня в скором времени. Прогресс скорее может быть достигнут только в узких областях.
— Вы сказали, что важная часть переговоров — это торг. Удается ли это Трампу?
— Я считаю, что Трамп ужасный переговорщик. Он не достиг успеха во многих ситуациях, где мог бы это сделать. Единственное исключение — Соглашения Авраама во время его первого срока.
Со стороны кажется, что США не совсем понимают, что делают, потому что администрация постоянно переключается между противоположными вещами. Сначала они приостанавливают обмен разведданными с Украиной, затем возобновляют — это не имеет никакого смысла. По-прежнему непонятно, что администрация планирует делать со сделкой по редкоземельным металлам. Но главное — они не оказывают достаточного давления на Россию, видя перспективу экономической выгоды от сделки с ней.
Очевидно, Трампу хотелось бы молниеносно договориться о мире между Россией и Украиной, чтобы объявить дипломатическую победу. Но не похоже, что он действительно понимает, как проходят успешные международные переговоры.
Ситуация может быстро сдвинуться с места, только если США сменят позицию и свернут обмен разведданными с Украиной, чтобы оказать на нее максимальное давление и она пошла на серьезные уступки. Это закончит войну, но создаст невероятно опасный мир для Украины, которая в любой момент может столкнуться с возможной агрессией со стороны России.
— Второй фактор успешных переговоров — доверие. Но как можно доверять России?
— Да, проблема с доверием между сторонами возникает в том числе из-за диктатуры в России, где нет оппозиции. Но фундаментальная проблема скорее в том, что Путин хочет захватить Украину. Большую роль играет именно сочетание этих двух факторов. Путин — это авторитарный лидер, заинтересованный в завоевании новых территорий, который будет искать возможность нарушить любое соглашение о прекращении огня или мире, как это уже произошло с Будапештским меморандумом.
Это похоже на ситуацию с Мюнхенским соглашением в 1938 году, согласно которому Германии взамен отказа от завоевания новых территорий отошла Судетская область. Уже на следующий год Гитлер завоевал всю территорию Чехословакии, несмотря на соглашение. Это тоже был диктатор без оппозиции во власти с крупными территориальными амбициями.
Поэтому, чтобы заставить Путина принять, а затем соблюдать мирное соглашение, необходимо, чтобы это вошло в сферу его интересов. Я вижу несколько возможных вариантов, как это может произойти.
Во-первых, если условием мирного соглашения станет размещение в Украине не натовских миротворцев. Это сильно сократит желание России продолжать агрессию в будущем, потому что в случае нападения на миротворцев дипломатические последствия будут слишком высоки. Во-вторых, соглашение должно быть таким, чтобы Путину с экономической точки зрения было бы невыгодно вновь вторгаться в Украину.
Кроме этих факторов, помочь в разрешении конфликта может только смена режима в России на демократические силы, которые откажутся от агрессии против соседей. Но на этот фактор сложно рассчитывать.
При этом нельзя сказать, что демократические режимы не нарушают соглашения. Первая администрация Трампа вышла из Cоглашения по иранской ядерной программе 2015 года, Британия вышла из Европейского союза, США также вышли из Договора с Россией о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Ситуация гораздо сложнее, чем «авторитарные страны нарушают соглашения, а демократические нет».
— Как относиться к миру между Россией и Украиной, который может быть заключен в этом году, если он почти наверняка будет абсолютно несправедливым?
— Так обычно и происходит, когда сильное государство пытается захватить территорию государства поменьше. Исключения возможны, только если другие страны сильно вовлекутся, чтобы дать отпор.
Нынешняя ситуация похожа на вторжение СССР в Финляндию в 1939 году. Изначально дела на поле боя для Красной армии складывались не очень хорошо, затем лучше. Позже война остановилась, и СССР смог по договору присвоить часть финской территории. Это ужасно, но такова природа международных отношений — сильные берут то, что хотят, а слабые вынуждены это принимать.
Микита Кучински