Ридли Скотт спустя 24 года выпустил продолжение «Гладиатора». Новый фильм — не катастрофа, но и не шедевр
В мировом прокате идет «Гладиатор 2» — фильм режиссера Ридли Скотта, выпустившего сиквел спустя 24 года после премьеры первой части. В центре сюжета — противостояние римского полководца Акация (Педро Паскаль из «Игры престолов» и «Мандалорца») и законного наследника престола Луция (Пол Мескал из «Нормальных людей» и «Солнца моего»), который оказался в рабстве и борется в Колизее за свободу. В сиквеле по сравнению с оригиналом оказалось вдвое больше всего: героев, злодеев и даже обезьян, — но, по мнению кинокритика Антона Долина, это тот случай, когда больше не значит лучше.
Первые слухи о долгожданном сиквеле «Гладиатора» — возможно, запущенные его же продюсерами — обнадеживали: дескать, неожиданный шедевр. Первые детальные рецензии разочаровывали: новый фильм не годится в подметки легендарному эпосу 2000 года, что принес Ридли Скотту несколько «Оскаров». Истина, как водится, посередине. «Гладиатор 2» — не катастрофа, а проходное кино. Типичный сиквел, сделанный богато и старательно, но не слишком вдохновенно. Возникает вопрос осмысленности самого жанра современного пеплума: действительно ли сэр Ридли так сдал с годами или просто мечи с сандалиями устарели, и тестостероновая античность голливудского разлива больше не выглядит ни свежо, ни увлекательно? Даже выпуклые намеки на политический кризис в нынешней Америке (только ленивый не сравнил ее с Древним Римом) не помогают. «Гладиатор 2» выглядит не как фильм о прошлом, а как фильм из прошлого.
Ницшеанское «вечное возвращение» предстает как набор общих мест, начиная с первой же масштабной битвы. Как предписывал Борхес в «Четырех историях», опять флот воинственных завоевателей берет приступом крепость, защитники которой героически, но безуспешно обороняются. Во главе армии римлян — жестокий и профессиональный полководец по имени Акаций (по-русски Акакий), сыгранный мужественным чилийцем Педро Паскалем из «Игры престолов» и «Мандалорца». Нумидийскую цитадель обороняет темпераментный Ханно — первая мейнстримная роль ирландца Пола Мескала («Нормальные люди» и «Солнце мое»). Настоящее имя воина — Луций, он рожден в Риме и вообще-то законный наследник престола, но после гибели его отца-гладиатора Максимуса его отослали от греха подальше на другой континент. Карма не шутка: теперь ему предстоит пройти отцовский путь, оказавшись в рабстве и выйдя на арену Колизея за свободой. Мечта Луция — публичный поединок с Акацием, разрушившим его жизнь; как нетрудно догадаться, Ридли Скотт устроит им такую встречу.
У Луция в реальности была чуть иная судьба, как и у большинства персонажей фильма. Акация не существовало вовсе. Нумидия к началу действия уже несколько сотен лет была частью Римской империи. Но «Гладиатор 2» снят не для штудирующих книги по древней истории. Самым навязчивым из них 86-летний Скотт ответил исчерпывающе: вас там не было, вот и помалкивайте. Так что уличать режиссера в том, что высадил в Северной Африке тыкву или запустил на арену Колизея акул, бессмысленно.
«Гладиатор 2» весь состоит из попыток удивить, впечатлить, хотя бы эпатировать — и разнузданными выдумками сценаристов, и масштабом съемок. Результат усилий выглядит довольно принужденным и не слишком убедительным. Диалоги сценариста Дэвида Скарпы грешат схематичностью и школьной дидактикой — даже в «Наполеоне» у него получалось веселее. От компьютерных спецэффектов рябит в глазах, да и боевые звери на арене Колизея слишком непохожи на живых, чтобы их бояться.
Цифра 2 в названии навела Скотта и Скарпу на своеобразную концепцию. Сочтя вторичность неизбежным качеством фильма, они решили компенсировать ее, умножив основные элементы на два. В классическом «Гладиаторе» был могучий герой, бросавший вызов цезарю? В новом таких сразу двое — кумир народа Акаций и яростный Ханно-Луций. В том фильме Римом правил коварный узурпатор Коммод? В этом будет сразу два — братья Каракалла (Фред Хехингер из «Женщины в окне») и Гета (Джозеф Куинн из «Очень странных дел»). Мать Луция и вдова Максимуса Луцилла, правда, осталась собой, играет ее мало изменившаяся Конни Нильсен. Но в памяти ее сына живет Аришат (Юваль Гонен), возлюбленная, убитая при штурме города, так что стоических героинь тоже вдвое больше. Увлекшись симметрией, авторы даже ввели в сюжет двух обезьян: одну побеждает в своем дебютном гладиаторском бою Луций, вторую Каракалла ближе к финалу назначает консулом.
Парадокс в том, что результат получается противоположным желаемому. Мескал и Паскаль вместе взятые не дотягивают до монументальности Рассела Кроу. Хехингер и Куинн не дают в сумме Хоакина Феникса. Ощущение измельчания оказывается настолько острым, что становится центральной идеей фильма. Массовкой этот изъян не исправишь, особенно если она нарисованная.
Равновеликим масштабу первого «Гладиатора» оказывается единственный персонаж. Утешаться можно тем, что к кульминации он вырастает из второстепенного до центрального и крадет ослабевшее внимание публики. Речь о Макрине — хозяине и наставнике Луция, изощренном и холодном манипуляторе, которого с очевидным наслаждением играет Дензел Вашингтон. Если кому-то из участников творческого процесса следует вручить «Оскара» или хотя бы номинацию, то именно ему.
Среди киноведов давно идет дискуссия о том, считать Ридли Скотта Автором с большой буквы или все-таки мастеровитым ремесленником, способным взяться за любой материал. На первом этапе его карьеры, когда он и снял свои важнейшие шедевры, режиссер вправду щеголял разносторонностью, увлекаясь больше формой, чем содержанием. Сейчас же вырос в большого художника с непомерным эго, чья основная деятельность — сохранение и преумножение своего наследия: отсюда продолжения «Чужого», «Бегущего по лезвию», теперь «Гладиатора». Так вот, Авторы любят вставлять в свои картины персонажей, которые были бы откровенными автопортретами — и кажется, что здесь это Макрин, одновременно блестящий интеллектуал и циничный сукин сын. Ему особо нечего сказать, хотя он обожает говорить афоризмами. Он весь состоит из самолюбования, его цель — победа любой ценой. Поневоле задашься вопросом, считать ли участь персонажа предсказанием прокатной и премиальной судьбы картины.
Не только сам Ридли Скотт, но и все герои «Гладиатора 2» постоянно думают о Римской империи — о чем же еще? Их мысли и речи, в которых не обошлось без цитат из Вергилия и Цицерона, упираются в мечту о некоем «Риме надежды» — придуманной покойным Марком Аврелием, дедушкой Луция, понятия наподобие «прекрасной России будущего». Что это за царство истины, уточнить не получается, ведь никто себе не представляет, как это осуществить в реальности. Видимо, «Гладиатор 2» таким же образом воплощает персональную мечту Скотта о «Голливуде надежды», где все будет по-старому, только с молодыми актерами и новой аудиторией: горящие корабли, атакующие носороги, марширующие легионы, мечи, сандалии, нескончаемый пафос. Что ж, кинопрокат — демократия, которую подмять под себя пока не удалось ни одному продюсеру или режиссеру с императорскими амбициями. За эту версию Голливуда или против нее зритель проголосует совсем скоро.
Антон Долин